Трижды рожденный: правда о храме Христа Спасителя
Он был задуман в 1812 году в благодарность за изгнание врага с земли русской и в память о погибших в той войне, однако судьба его оказалась весьма сложной и запутанной, под стать судьбе России тех лет.
Идея храма принадлежит Александру I, строить его начал Николай I, а открывали собор уже при Александре III. В ХХ веке его успели разрушить и построить вновь.
«Известия» — о драматической истории храма Христа Спасителя, заложенного ровно 180 лет назад — 22 (10-го по старому стилю) сентября 1839 года.
По обету всему свету
История храма началась в декабре 1812 года, когда пришла весть о том, что последние солдаты наполеоновской армии покинули пределы России. Высочайший манифест о победе увидел свет 25 декабря и именно в нем император Александр I впервые объявил о решении построить храм в Москве:
Автор цитаты
«В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и к Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в Первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа, подробное о чем постановление возвещено будет в свое время. Да благословит Всевышний начинание Наше! Да совершится оно! Да простоит сей Храм многие веки, и да курится в нём пред святым Престолом Божиим кадило благодарности позднейших родов, вместе с любовию и подражанием к делам их предков».
Такие храмы в России принято называть обетными — построенные по обету, обещанию. Выбор места строительства после сожжения Наполеоном Москвы даже не подлежало сомнению, а выбор Христа в качестве покровителя храма объяснялся тем, что фигура Спасителя должна была объединить память о православных, католиках и лютеранах, которые воевали в обеих армиях и погибли на полях сражений. Храм должен был стать памятником-кенотафом павшим и одновременно символом победы русского оружия.
Объявили конкурс. Свои работы представили самые известные зодчие того времени: А.Н. Воронихин, В.П. Стасов, А.Д. Захаров, А.И. Мельников, О.И. Бове, Д.И. Жилярди, Д. Кваренги. Но победил проект безвестного Карла Витберга — даже не архитектора, а художника, шведа по происхождению, хоть и родившегося в Санкт-Петербурге.
Причины своего выбора император Александр объяснил в личном письме к 28-летнему зодчему:
«Вы отгадали мое желание, удовлетворили мысли об этом храме. Я желал, чтобы он был не одной кучей камней, как обыкновенное здание, но был одушевлен какой-либо религиозной идеею; но я никак не ожидал получить какое-либо удовлетворение, не ждал, чтобы кто-либо был одушевлен ею, и потому скрывал свое желание. И вот я рассматривал до двадцати проектов, в числе которых есть весьма хорошие, но все вещи самые обыкновенные. Вы же заставили говорить камни».
Александр предложил строить храм не в городской черте, где не было достаточно места для грандиозного сооружения, а на месте Воробьевского дворца — загородной императорской резиденции, погибшей в московском пожаре 1812 года.
Поскольку это максимальная точка высокого берега реки, храм прекрасно смотрелся бы из города, а из него открывался бы великолепный вид на Москву.
Выбор места имел и символический подтекст: оно расположено как раз между Смоленской и Калужской дорогами, по которым армия Наполеона входила и отступала из Москвы.
Проект можно назвать грандиозным — по сути, это был не один, а три храма, расположенные один над другим. «Храм тела, храм души и храм духа, — но так как человек, пребывая тройственным, составляет одно, так и храм при всей тройственности должен быть един», — писал сам Витберг. Одновременно три храма символизировали и Троицу.
В толще Воробьевых гор должен был находиться подземный храм Рождества Христова в память о погибших, где постоянно шли бы панихиды. Над ним, на кромке горы должен был вырасти огромный 240-метровый (это втрое больше нынешнего!) крестообразный в плане храм Преображения Христова — символ победы русского оружия.
От него крыльями расходились галереи, поддерживаемые шестьюстами колоннами, сделанными из трофейных пушек. А над ним — круглый верхний храм во имя Воскресения Христова в знак победы православного духа. В галереях и ниже по склону вдоль аллей отводилось место для статуй видных полководцев и монархов, знамен, трофеев и т.д.
Витберг был членом масонской ложи «Умирающий сфинкс», поэтому его замысел был проникнут разными символами и знаками, что очень понравилось склонному к мистицизму императору.
Строительный коллапс
Война подточила финансы государства — казна была почти пуста. Объявили всенародную подписку, надеясь на помощь разных слоев общества. Однако сбор пожертвований шел вовсе не так активно, как ожидалось, и лишь через несколько лет была собрана сумма, позволявшая начать работу, да и та в основном была внесена императором.
В пятилетие начала отступления французов из Москвы, 12 октября 1817 года, состоялась торжественная закладка храма. Присутствовал император с семьей, двор, герои недавних сражений, иностранные гости. На мероприятие собралось около 400 тыс. москвичей — добрая половина города.
«Протоиереев было более 30, священников около 300, а диаконов около 200 два хора певчих — придворные и синодальные в лучших и богатейших облачениях». Витбергу по такому случаю был пожалован чин коллежского асессора и Владимирский крест, он получил звание академика архитектуры, потомственное дворянство и фамильный герб.
Зодчий принял православие, причем крестным отцом его стал сам Александр I. В честь своего покровителя Карл Магнус был наречен Александром, и именно под этим именем он вошел в историю русской архитектуры.
Как и предсказывали некоторые специалисты (например, полковник Николай Иванович Яниш), строители столкнулись с огромными сложностями.
Дело в том, что глинистые и песчаные почвы под нагрузкой «плыли» вниз по склону, из-за чего пришлось вести масштабные и очень дорогостоящие инженерные и земляные работы.
На них ушли практически все имевшиеся средства, но видимого результата не было — за семь лет не удалось закончить даже «нулевой цикл». Император продолжал верить в своего крестника и поддерживал его, но в 1825 году Александра I не стало.
Взошедший на престол Николай Павлович создал комиссию — «Искусственный Комитет» под председательством инженер-генерала К.И. Оппермана. Вошедшие в нее известные инженеры и архитекторы после серьезных исследований вынесли вердикт — строить на краю Воробьевых гор нельзя, почвы и дальше будут «плыть» по склону.
11 мая 1827 года сенат издает указ: «Комиссию о сооружении в Москве храма во имя Христа Спасителя закрыть, а дела ее, чиновников, строения, заготовленные материалы и все казенное ведомства ее имущество — передать в ведение московского военного генерал-губернатора и действительного тайного советника князя Юсупова».
При передаче дел выявилась огромная недостача — исчез почти миллион рублей. Началось следствие, тянувшееся семь лет. Личной корысти Витберга выявлено не было, тем не менее зодчего обвинили в недогляде за вороватыми подрядчиками и сослали в Вятку. Имущество его конфисковали.
Остаток жизни императорский крестник провел в бедности и безвестности, перебиваясь случайными заработками.
Источник: https://iz.ru/923356/georgii-oltarzhevskii/trizhdy-rozhdennyi-pravda-o-khrame-khrista-spasitelia
Храм, который разрушил Иосиф
Манифест о строительстве церкви был подписан Александром I 25 декабря 1812 года, когда последние наполеоновские солдаты покинули Россию: «В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и к Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в Первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа, подробное о чем постановление возвещено будет в свое время».
Международный открытый конкурс, впрочем, был проведен только через два года. Победил проект 28-летнего Карла Витберга, даже не архитектора по образованию, к тому же лютеранина. Впрочем, ради утверждения проекта он принял православие.
Его проект был втрое больше нынешнего храма, с пантеоном погибшим, колоннадой из 600 трофейных пушек и другими впечатляющими деталями. Разместить его предполагалось на Воробьевых горах, где раньше находилась одна из загородных царских резиденций.
Выделялась на все это огромная сумма: 16 млн рублей из казны плюс народные пожертвования.
Увы, Витберг недооценил особенности национальной стройки. Опыта руководителя у него не было, должного контроля он не вел, наряды заполнял карандашом, к подрядчикам относился доверчиво.
В итоге за семь лет не был закончен даже нулевой цикл, а комиссия позднее насчитала растрат без малого на миллион рублей.
Витберга отправили в ссылку в Вятку «за злоупотребление доверием императора и за ущербы, нанесенные казне». А от строительства храма на Воробьевых горах отказались, по официальной версии, в связи с недостаточной надежностью почвы.
Взошедший к тому времени на престол Николай I решил никаких конкурсов не проводить, а просто назначить архитектором храма Константина Тона, купить постройки на Чертолье (Волхонке) и снести их для храма. Заодно был снесен и располагавшийся там Алексеевский женский монастырь, включая уникальный двухшатровый храм. Кстати, в новой версии ХХС в память о монастыре сооружена Преображенская церковь.
На Боровицкой площади в Москве начался монтаж монумента князю Владимиру, завершить установку планируется к 4 ноября. О том, что в памятнике будет →
Торжественная закладка собора произошла в день 25-летия Бородинского сражения — в августе 1837 года, а активное строительство стартовало только через два года и продолжалось почти 44 года. Общая стоимость храма достигла почти 15 млн рублей. Примечательно, что главный престольный праздник храма Рождество Христово до 1917 года отмечался православной Москвой как праздник Победы в Отечественной войне 1812 года.
Современники критически отзывались о храме. Так, художник Василий Верещагин считал, что выполненный «довольно бездарным архитектором Тоном» проект собора «есть прямое воспроизведение знаменитого Тадж-Махала в городе Агра». А в изданной в 1916 году статье «Два мира в древнерусской иконописи» Евгений Трубецкой писал:
«Одним из самых крупных памятников дорогостоящего бессмыслия является храм Спасителя — это как бы огромный самовар, вокруг которого благодушно собралась патриархальная Москва».
Храм в хлам
В 1931 году стало понятно, что столетний юбилей храм не отметит.
16 июня появилась резолюция Комитета по делам культов при президиуме ВЦИК: «Ввиду отвода участка, на котором расположен храм Христа Спасителя, под постройку Дворца Советов, указанный храм ликвидировать и снести.
Поручить Президиуму Мособлисполкома ликвидацию (закрытие) храма произвести в декадный срок Ходатайство хозяйственного отдела ОГПУ о смывке золота и ходатайство строительства Дворца Советов о передаче строительного материала внести на рассмотрение секретариата ВЦИК».
13 июля 1931 года состоялось заседание ЦИК СССР под председательством Калинина. На этом заседании было принято решение: «Местом для строительства Дворца Советов избрать площадь храма Христа в городе Москве со сносом самого храма и с необходимым расширением площади».
18 июля в «Известиях» было опубликовано постановление о конкурсе на проектирование Дворца Советов, и буквально на следующий день начались спешные работы по разбору храма. Листы обшивки крыши и куполов сбрасывались вниз, разбивая облицовку и скульптуры, сброшенный с храма крест не упал, а застрял в арматуре купола.
Но работы все равно продвигались слишком медленно, поэтому храм решено было взорвать. 5 декабря 1931 года было проведено два взрыва — после первого взрыва храм устоял. По воспоминаниям свидетелей, мощные взрывы чувствовались на расстоянии нескольких кварталов.
Юрий Гагарин позже на одном из пленумов ЦК ВЛКСМ называл храм «жертвой варварского отношения к памяти прошлого».
Только для разборки обломков храма, оставшихся после взрыва, понадобилось почти полтора года.
Мрамором из храма выложили станции метро «Кропоткинская» и «Охотный Ряд», скамейки украсили станцию «Новокузнецкая».
Часть плит с именами героев Отечественной войны 1812 года раскрошили и рассыпали на дорожках в московских парках, а часть пошла на отделку городских зданий.
Тем временем в конкурсе победил проект Бориса Иофана — он задумал построить здание 420 м высотой, тем самым обогнав самое высокое на тот момент здание в мире, Эмпайр-стейт-билдинг (381 м). Венчать дворец должна была огромная статуя Ленина. По расчетам архитектора, здание должно быть видно за 35 км.
Москва всегда была городом горизонталей, а не вертикалей. Путешественники прошлых веков в один голос отмечали, что город широк, но не высок, будто →
Основное строительство началось с 1937 года, и уже в 1939-м была закончена кладка фундамента высотной части, главного входа и семи этажей одной из сторон (обращенной к Волхонке). Для строительства дворца была изготовлена специальная марка стали — ДС, самая прочная на тот момент в СССР.
Однако уже в сентябре-октябре 1941 года подготовленные для монтажа металлические конструкции пошли на изготовление противотанковых ежей для обороны столицы. После оккупации Донбасса в 1942 году пришлось разобрать и только построенную часть дворца.
Стальные конструкции пошли на строительство путепровода на Волоколамском шоссе и для пролетных строений Керченского моста.
После окончания войны было решено сосредоточиться на восстановлении страны, и проект был сначала заморожен, а потом и вовсе закрыт.
Открывшаяся в 1935 году станция метро «Дворец Советов» была переименована в 1957 году в «Кропоткинскую», так что сейчас о нереализованном проекте нам напоминают разве что Кремлевская АЗС на Волхонке (заправка была одним из элементов дворца) и панно-барельеф у входа в здание Северного речного вокзала.
В 1960 году на месте собора появился открытый плавательный бассейн «Москва», просуществовавший до 1994 года. Бассейн был открыт круглый год и стал неотъемлемой частью воспоминаний многих горожан. «Представьте: темная Москва, освещенный прожекторами бассейн, пар над водой, на голове сосульки, а с «Красного Октября» доносится запах карамели и шоколада», — рассказывал протоиерей Алексей Уминский.
Про бассейн «Москва» ходило множество легенд. В частности, рассказывали о неких топильщиках, которые пользовались завесой пара зимой, хватали купающихся за пятку и удерживали под водой до захлебывания. Таким образом, они якобы мстили невинным людям за уничтожение храма. Рассказывали и о том, что будто по ночам над водой брезжил образ снесенного храма. Ну а москвичи начали острить на эту тему: «Сперва был храм, потом — хлам, а теперь — срам».
Проклятие игуменьи
В апреле 1988 года в Москве была организована инициативная группа за воссоздание храма Христа Спасителя. Почти через год группа переросла в православную общину и организовала свой «народный референдум» за возрождение храма. В годовщину разрушения, 5 декабря 1990 года, был установлен гранитный закладной камень, через два года появился фонд сооружения храма, а само строительство началось в 1994 году и завершилось за рекордные три года.
На воссоздание храма, согласно информации на сайте, было потрачено «немногим более четырех миллиардов деноминированных рублей.
Сюда входят все затраты — от подготовки строительной площадки и демонтажа бассейна «Москва» до эксплуатационных затрат, которые несет с 1998 года фонд храма. Доля затрат на воссоздание художественного убранства храма составила чуть более одного миллиарда рублей».
Юрий Лужков, занимавший тогда пост мэра Москвы, так вспоминал о строительстве храма: «В центре Москвы удручала свалка, в какую превратилась яма осушенного бассейна «Москва». Под ней находился фундамент Дворца Советов. Встал вопрос: как с ним поступить? Я взял архивные материалы и увидел грандиозную платформу на 128 сваях, забитых до скального основания. Возникла мысль о возрождении храма Христа на этом фундаменте».
Получив согласие на проект патриарха Алексия II, мэрия обратилась к президенту Борису Ельцину. Тот, по словам Лужкова, поддержал проект, но сказал, что денег в бюджете на него нет.
«Я ответил: постараемся собрать пожертвования, многие люди хотят воссоздать храм Христа Спасителя, выражает желание бизнес вносить средства. Ельцин легко согласился. Ему было не до храма», — вспоминает экс-мэр.
Неожиданно, когда храм уже почти достроили, Лужкову, по его словам, позвонил сам Ельцин и попросил «не торопиться с завершением храма», на что мэр ему заявил: «Это не в моих силах».
Домами с атлантами, кариатидами и другими мифическими существами в Москве мало кого удивишь. Но не меньше в столице зданий, в украшениях которых →
Впрочем, спешка сказалась на облике храма не лучшим образом. До 2010 года храм украшали копии медальонов из белого композитного материала, только потом они были заменены на бронзовые. Бронзовыми стали и горельефы, что является противоречием оригиналу с мраморными композициями, шесть из которых до сих пор можно посмотреть в Донском монастыре.
На сайте храма, впрочем, объясняют так: горельефы и изначально должны были быть бронзовыми, но денег на них тогда не хватило, поэтому скульптуры сделали из дешевого протопоповского известняка доломита, который уже к 1910 году разрушился.
Каким же образом оригинальные скульптуры из дешевого и быстро разрушающегося материала дожили до 2016 года, на сайте не сообщается.
Критике подверглась и роспись интерьеров храма, проведенная рекомендованными Зурабом Церетели художниками, и замена белокаменной облицовки на мраморную, и то, что вместо золочения кровлю крыш (кроме куполов) покрыли составом на основе нитрида титана. Все это повлекло смену цветовой гаммы фасада с теплой на более холодную.
Изменилась и структура храма: он стал двухуровневым, в цокольном уровне появился храм Спаса Преображения.
«Есть легенда, будто бы настоятельница монастыря игуменья Клавдия прокляла это место. Мол, все, что здесь построят, долго не простоит.
Проклятие игуменьи казалось абсолютным. Храм Христа Спасителя взорвали. Дворец Советов вовсе не достроили, установленные уже конструкции снесли, — рассказывал Лужков.
— Мне пришла идея: построить внизу, на фундаменте Дворца Советов, храм Преображения Господня, чтобы получить прощение игуменьи за святотатство XIX века, вынужденное разрушение нашими предками ее храма и женского монастыря, — рассказывал Юрий Лужков. — Поэтому там сейчас на самом деле два храма.
Верхний, собственно сам храм Христа Спасителя, восстановленный в том виде, как его создал Тон, и нижний — Преображения Господня, в честь стоявшего здесь ранее женского Алексеевского монастыря».
Охрана с божьей помощью
Сейчас храм выполняет не только религиозные функции. Под храмом размещена двухуровневая охраняемая подземная парковка на 305 машино-мест с автомойкой.
«Благодаря современной системе кондиционирования постоянно поддерживается оптимальный микроклимат для хранения автомобилей.
Современная система безопасности и отлаженная служба охраны позволяют нам нести в юридической форме ответственность за сохранность автомобилей наших клиентов, находящихся у нас на хранении», — сообщается на сайте фонда храма.
Источник: https://www.gazeta.ru/social/2016/12/03/10399205.shtml
Сколько храмов нужно России?
Виктор Нехезин Би-би-си, Москва
Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Восстановление Храма Христа Спасителя в Москве было одним из символов возрождения современной России, однако вскоре стало объектом для все более острой критики — за очевидные расхождения нового проекта собора с оригинальным замыслом архитектора Константина Тона
Почему одним кажется, что в современной России не хватает церквей, а другие протестуют против слишком назойливого, по их мнению, миссионерства Русской православной церкви?
Статистика и эксперты-религиоведы свидетельствуют, что ответ на этот вопрос связан не только — и даже не столько — с идеологическим противостоянием общественных групп с разными взглядами на религиозность.
В продолжающемся четвертую неделю конфликте вокруг парка «Торфянка» на северо-востоке Москвы, где в четверг прошел митинг противников строительства в парке храма, многие местные жители подчеркивали, что сами являются православными верующими и не хотят конфликтовать с РПЦ.
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл призвал стороны конфликта в «Торфянке» к примирению. Активисты по обе стороны «баррикад» его не услышали, но сам призыв можно трактовать как готовность патриарха согласиться с будущим решением суда, назначенного на 31 июля.
В итоге, как и в большинстве других подобных конфликтов, государству приходится решать в «Торфянке» проблемы, которое оно само же и создало — своими волюнтаристскими решениями и преференциями одной конфессии в ущерб другим.
Мифы о храмах
Число православных храмов в России уже приближается к 20 тысячам, а с учетом зарубежных приходов Русской православной церкви Московского патриархата давно перевалило за половину от количества храмов, насчитывавшихся до революции.
Эти цифры во многом противоречит сложившемуся стереотипу о том, что за время советской власти по Русской православной церкви был нанесен столь мощный удар, что ей не стоит и мечтать о восстановлении своего влияния на постсоветском пространстве.
По крайней мере в деле строительства и восстановления храмов РПЦ за последние 25 лет добилась ощутимого прогресса: к 1917 году в Российской империи было около 50 тысяч приходов, на закате Советского Союза в 1987 году насчитывалось всего 6500 действующих церквей, но уже в 2008 году патриарх Алексий II отчитался о том, что число приходов достигло 28 тысяч.
Image caption Строительство типовой церкви в московском Крылатском напротив ТЭЦ не вызывает протестов местных жителей, если не считать тех, кто раньше выгуливал на этом месте своих собак
Однако статистика не подтверждает и другую точку зрения, которую часто высказывают противники массового строительства православных храмов в Москве и в других регионах: о том, что в последнее время это строительство резко активизировалось и стало чаще вызывать недовольство местных жителей.
Цифры говорят о том, что в 90-е годы церквей в России строили больше, чем сейчас, а в Москве — несмотря на принятую пять лет назад «Программу 200 храмов» — темпы возведения культовых сооружений вовсе не меняются уже последние 20 лет.
И это несмотря на особый статус РПЦ в стране, где церковь по конституции отделена от государства.
Московская аномалия
Религиовед Николай Митрохин, ассоциированный научный сотрудник центра по изучению Восточной Европы при Бременском университете, предлагает оценивать масштабы строительства церквей в России в процентах от уже действующих приходов — и по его данным, темпы строительства не превышают 2-3%.
Это приблизительно 250-300 храмов ежегодно.
«Темпы снижаются по сравнению с 90-ми и даже 2000-ми годами, но все-таки строительство осуществляется. То есть в Москве каждый год строится 10-12 храмов, эти темпы достаточно стабильны на протяжении последних 25 лет», — утверждает Николай Митрохин.
Тем не менее, ныне действующая московская «Программа 200 храмов» является по-своему уникальной не только для России, но и для стран бывшего Советского Союза.
РПЦ получает помощь от государства или городских властей по всей стране, но только в Москве принята совместная программа строительства храмов, по которой город взял на себя обязательства безвозмездно предоставить землю сразу для двухсот строительных площадок, а также бесплатно подвести к ним коммуникации.
Идея «храмов шаговой доступности» появилась еще при бывшем мэре Юрие Лужкове, официально программа начала действовать с 2011 года, а осенью 2012 года патриарх Кирилл освятил первую церковь, построенную в ее рамках — храм Иоанна Предтечи в Братееве.
Image caption Храм около метро «Войковская», против которого в 2013 году безуспешно протестовали местные жители, за минувшие два года обзавелся куполами, но на окончательную отделку здания денег пока не хватает
Церковные власти никогда не скрывали, что надеются построить в Москве значительно большее числа храмов, однако взять на себя обязательства на 600 церквей (как просил патриарх Кирилл) московские власти в тот момент не решились.
Николай Митрохин называет принятие «Программы 200 храмов» личной инициативой ее нынешнего куратора, депутата Госдумы Владимира Ресина, который в то время работал заместителем Лужкова и отвечал за строительство.
По мнению эксперта, эта программа стала для Ресина способом сохранения влияния (а возможно, и свободы) в ситуации конфликта прежнего президента России Дмитрия Медведева с Лужковым, в результате которого прежний мэр был отправлен в отставку и его место занял Сергей Собянин.
«Медведев сильно осерчал на Лужкова и его группировку в московской власти. Второй де-факто человек в Москве после Лужкова — Ресин. Там была ситуация, что их вполне могли отдать под суд, начались расследования и прочее.
Ресин решил, что есть вариант избежать наказания и сохранить свое влияние на московскую строительную индустрию.
Поэтому он договорился с патриархом Кириллом и супругой Медведева Светланой о том, что начинается такая масштабная программа по православному возрождению», — считает Митрохин.
Храмы строятся без государственного финансирования, исключительно на пожертвования, и программа, как признают представители РПЦ, может растянутья на долгие годы, если не десятилетия.
Несмотря на цифру «200» в названии программы, в реальности власти Москвы выделили пока около 150 участков для строительства и пообещали еще столько же, но на территории так называемой «Новой Москвы» — присоединенной к столице в 2012 году части Подмосковья.
И уже в двух десятках случаев строительство храмов на выделенных участках было отменено — из-за протеста местных жителей.
«Застройщик сильнее»
Местные жители зачастую настроены против любого нового строительства, будь то церковь или торговый центр, считает Александр Верховский, глава информационно-аналитического центра «Сова», занимающегося мониторингом конфликтных ситуаций между церковью и обществом.
В этом мнения правозащитника и куратора «Программы 200 храмов» Владимира Ресина совпадают — оба призывают не сводить конфликты вокруг строительства церквей к идеологическому противостоянию.
«Практика трех лет показала, что конфликты, которые возникают вокруг строительства храмов, можно поделить на две части. Первый случай — когда жители недовольны выбором участка под строительство храма: например, он расположен близко к домам, или находится на территории, где люди привыкли гулять и отдыхать», — признал Ресин в интервью «Коммерсанту» осенью 2014 года.
О втором типе протестов Ресин отзывается резко негативно — это «когда конфликт раздувается из ничего активистами, которые даже не являются жителями района».
Однако Александр Верховский отмечает, что разделение конфликтов на идеологические и неидеологические весьма условно: недовольные местные жители все чаще и охотнее находят (и принимают) поддержку со стороны общественных и политических активистов и тем самым вольно или невольно идеологизируют конфликт.
Источник: https://www.bbc.com/russian/society/2015/07/150709_new_churches_conflicts
Храм Христа Спасителя 19 и 21 веков: история и обзор первого и действующего соборов
Храм Христа Спасителя – кафедральный собор Русской Православной церкви, крупнейший православный храм России, возведенный на берегу Москвы-реки напротив Кремля.
Церковь построили в знак благодарности Господу за избавление России от наполеоновского нашествия. В судьбе храма, как в зеркале, отразилась судьба России. Для Москвы он значит не меньше, чем Кремль и Красная площадь.
Занесенный в книгу рекордов Гиннеса как самый большой в мире православный собор, он рассчитан на 10 тысяч прихожан.
Храм-мученик, безжалостно разрушенный большевиками в эпоху Сталина, восстановлен по первоначальному проекту. Освящение храма-памятника 19 августа 2000 года, в день Преображения Господня, стало символом преображения Москвы и России, отказа от богоборческого прошлого.
Путешествие во времени
Наши предки строили храмы Спасителю и Пресвятой Богородице в благодарность за благодатную помощь в жизни, за чудесное спасение от гибели, за дарование побед в сражениях с врагами.
Страницы истории
Во время наполеоновского нашествия 1812 года 200 тысяч русских солдат сложили головы на полях сражений. Армейский генерал Михаил Ардалионович Кикин после окончания войны предложил императору увековечить победу русского народа, его мужество и героизм.
25 декабря 1812 года царь издал манифест, повелевающий построить церковь «в ознаменование благодарности к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозящей гибели», в честь победы России над армией Наполеона. Возводимый храм, по мысли императора, должен отличаться величием и духовной идеей.
Обрусевший швед, художник и архитектор Александр Лаврентьевич Витберг, угадал желание императора, предложив построить грандиозный собор. Замысел Витберга впечатляет: 600 гигантских колонн из трофейных пушек, парадная лестница длиной 106 метров, усыпальница для русских воинов при высоте здания 170 метров и полукруглыми галереями, каждая из которых равна 640 метрам. Украшать церковь должны были памятники монархам и видным полководцам, трофейное оружие, добытое в боях с французами.
Проект восхитил императора: выбранная для строительства площадка на Воробьевых горах находилась между Смоленской дорогой, по которой французы вошли в Москву, и Калужской дорогой, по которой враги бежали из Москвы. 48 колоколов возвещали бы начало и конец службы.
Попытка строительства храма
В пятую годовщину изгнания французов из Москвы 12 октября 1817 года торжественно заложили храм. Молодой архитектор при проектировании не учел особенности почвы, которая обвалилась и осела под тяжестью фундамента.
Строительство затягивалось, грунтовые воды и оползни сорвали возведение. В 1825 году работы остановили. Проект Витберга признали неудачным и, обвинив в растрате государственных средств, отправили в ссылку в Вятку.
Всем миром
Император Николай I, занявший престол в 1832 году, поручил создание нового проекта архитектору Константину Андреевичу Тону с предложением построить церковь на другом месте. Строить новый храм решили недалеко от Кремля на берегу Москвы-реки и ради этого разобрали Алексеевский женский монастырь.
По легенде, настоятельница обреченного монастыря отказалась покинуть обитель и приковала себя цепями к дубу. По специальному распоряжению Николая I дерево выкопали и вместе с игуменьей перенесли на другое место. Тогда она прокляла храм, который будет на месте монастыря, и предсказала, что он простоит только 50 лет.
В день 25-летия Бородинского сражения 10 сентября 1839 года в присутствии императорской семьи торжественно заложили новый храм на берегу Москвы-реки. Деньги на строительство собирала вся Россия, хотя много средств поступало из казны. Строили 44 года, а 26 мая 1883 года в присутствии Александра III и его семьи освятили, присвоив наименование кафедрального.
Слово «кафедральный» дословно обозначает «место, где сидит епископ». Для удобства управления территория Русской Православной Церкви поделена на области (епархии). В каждой епархии есть руководитель – епископ, архиепископ, митрополит, – который служит в своем кафедральном соборе. А представитель всей церкви – Патриарх – служит в главном кафедральном соборе страны.
Новый храм
Собор получился на славу. Скульптуры и живопись, иконы и барельефы, резьба и литье – какие только таланты ни приложили люди, чтобы увековечить память доблестных предков и воздать хвалу Богу! Над росписью храма, площадь которой 22 тысячи квадратных метров, (9 тысяч позолоченной), работали Василий Суриков и Иван Крамской, Василий Верещагин и Генрих Семирадский, Алексей Корзухин и Федор Бруни.
На позолоту куполов ушло 400 кг золота. Горельефные изваяния святых выполнены скульпторами Антоном Ивановым, Николаем Рамазановым, Александром Логановским. Скульптор Петр Клодт – автор скульптурных композиций храма.
На мраморных досках в нижней галерее начертали золотыми буквами имена героев войны. Композитор Петр Ильич Чайковский к освящению храма, приуроченному к коронации нового императора Александра III, написал патриотическую увертюру «1812 год».
После освящения утверждена государственная награда – медаль «В память освящения храма Христа Спасителя», которая вручалась тем, кто его проектировал и строил.
Кафедральный собор, возведение которого обошлось казне в 15 миллионов рублей, играл заметную роль в общественно-религиозной и культурной жизни столицы Российской империи. Новый собор скоро стал символом Москвы. Дирижером хора храма Христа Спасителя в 1918-1922 годы был А. В. Александров – автор музыки гимна Советского Союза
и современного гимна России.
Трагические времена храма
Храм строили на века, но во всем великолепии он простоял 48 лет. Пришедшие к власти большевики главный храм России снесли. По распоряжению Сталина 5 декабря 1931 года его взорвали, причем сделать это удалось только с третьего раза. Двое инженеров, зная, что за отказ грозит расстрел, так и не согласились взрывать собор, на месте которого власти решили построить Дворец Советов – новый символ новой эпохи.
Источник: https://architectureguru.ru/church-of-christ-the-saviour/
